ИНТЕРВЬЮ С СЕМЕНОМ ГОРДЫШЕВСКИМ

[ольга spb]

Коллеги, почитайте, интервью с председателем правления Санкт-Петербургского Экологического союза "Элита должна осознать опасность, которая грозит экологии"

Семен Михайлович Гордышевский - председатель правления Санкт-Петербургского Экологического союза, общественной организации, основанной в 1991 году. Санкт-Петербургский Экологический союз занимается экологическим просвещением и содействует расширению производства и потребления экологически безопасной продукции. Миссия Экологического союза - это глобальная задача снижения нагрузки на окружающую среду.

- Семен Михайлович, какие экологические проблемы города и Ленинградской области вы считаете наиболее острыми?
- Проблема атмосферного воздуха. В большей степени это касается Санкт-Петербурга, но затрагивает и область. Перемещение воздушных масс происходит независимо от границ.
За последние 10-15 лет в Петербурге резко увеличилось загрязнение атмосферы из-за развития автотранспорта. Бороться с этим невозможно. Во всем мире тратятся огромные средства на уменьшение автомобильных выхлопов, автомобили переходят на стандарты Евро 3, Евро 4. Сжигание углеводородного топлива очень опасно, потому что в атмосферу попадают полициклические ароматические углеводороды. Самый известный из них - бенз (А) пирен. Это классический канцероген 1 класса опасности, он входит в мониторинг вредных веществ, содержащихся в воздухе. Существует перечень опасных соединений, за которыми постоянно ведется наблюдение. В Петербурге среднегодовая концентрация вещества «бенз (А) пирен» превышает ПДК в 2,5 раза. Одновременно с этим происходит очень быстрый рост числа онкологических заболеваний, врожденных аномалий развития у младенцев и заболеваний органов дыхания. Это говорит о том, что в воздухе увеличивается содержание канцерогенов.

- Ухудшит ли ситуацию появление мусоросжигательных заводов?
- Ситуация с мусором и так плоха. В Петербурге работают три завода по сжиганию илового осадка. Иловый осадок - это все, что остается после очистки сточных вод. Это бытовые отходы, моющие и чистящие средства, хлорные вещества, вся гамма металлов, разнообразные химические соединения. Если их сжигать, в воздух попадают целые классы опасных соединений. Преобразовывая то, что лежит, в то, что летает, мы увеличиваем опасность во много раз. Постоянный мониторинг ведется только за 10-13 соединениями. На самом деле их в воздухе гораздо больше. Они летают в атмосфере, выпадают в виде осадков, копятся в организмах животных и человека. Диоксины, которые получаются после сжигания илового осадка, супертоксичны. Их ПДК - это 10 в минус 9 степени, поэтому их трудно обнаружить. Официальная статистика считает, что их нет. В Финляндии принята государственная программа мониторинга полициклических ароматических углеводородов. Проверяется их содержание в воде, воздухе и продуктах. В России этого не делается.

- Но как с этим бороться?
- Сейчас существует порочное заблуждение, что уничтожать мусор и иловый осадок можно путем сжигания. Но сжечь - это не значит «уничтожить». Из двух зол нужно выбирать меньшее. Газоопасные вещества неуправляемы. В день человек прокачивает 20 кг воздуха. Все, что есть в воздухе, оседает в наших организмах. В России никто не следит за наличием канцерогенов в воздухе, воде, пище, бытовой химии, мебели, отделочных материалах. Настоящей информации о загрязненности окружающей среды у нас нет.
В Европе много мусоросжигательных заводов. Количество онкологических заболеваний у них в разы больше, чем в России. Но если мы построим у себя такие же заводы, мы быстро их догоним. Сжигая тонну мусора, мы получаем 4-5 тонн газообразных веществ. Из них 40-50 килограмм - это очень вредные вещества.

- Европейцы уверяют Россию, что мусоросжигательные заводы - это прогрессивная технология. Они нас обманывают?
- Это добросовестный обман. Они не связывают статистику онкологических заболеваний с работой мусоросжигательных заводов. Накопление знаний по определенной проблеме не всегда приводит к быстрому результату. Общие стереотипы принятия экологических решений все еще относятся к ХХ веку, а мы живем в ХХI веке. Главная мотивация людей - это страх. Когда элита осознает реальную опасность, будут приняты решения.

- Почему в Петербурге так много пыли?
- У нас очень много участков, на которых почвы открыты. Редко выполняются правила проведения земляных работ. Пыль попадает в город на грязных колесах транспорта, который приезжает из области. Кроме того, город не убирают. В пыли оседают микробы и токсиканты, все это попадает в органы дыхания и в кровь. Поэтому у нас такой рост числа аллергических заболеваний.

- Уменьшается ли количество зеленых насаждений в Петербурге?
- Давайте посмотрим цифры. В 2004 году было 10,48 тыс. гектаров. В 2005 году - на 40 гектаров меньше. В 2006 - еще на 10 гектаров меньше. В 2007 году зеленые насаждения занимали 10,428 тыс. гектаров. Но если мы разделим все эти гектары на количество жителей, то получим очень маленькую цифру. В Европе она выше. Даже в Москве на каждого москвича приходится больше зелени.

- Что вы думаете об идее объединения Петербурга и Ленинградской области?
- Все будет зависеть от уровня управления. Маленькими субъектами управлять легче. У идеи объединения есть свои преимущества и свои минусы. Мне кажется, что это административно-управленческая проблема. Экологические последствия такого объединения предсказать трудно.

- В каком состоянии находится природа Петербурга и Ленинградской области?
- В очень плохом. В городе исчезают целые виды бактерий и микроорганизмов. Исчезновение микробов и простейших - это очень нехорошая тенденция, она говорит о неспособности экосистемы к восстановлению. Человек оказывается более приспособленным, чем микробы, растения и животные, - он продолжает выживать в городе, хотя и болеет все больше и больше. Люди давят на все живое. Они сокращают территории, на которых могут жить растения и животные, и ухудшают условия на этих территориях. Этот процесс происходит на всей планете. Простейшие и микроорганизмы исчезают со скоростью десятков видов в день и тысяч видов в год. Такая тенденция проявилась за последние 10 лет.

- Почему же ученые не сделают эти факты достоянием общественности?
- Микробиологи, геологи, врачи, биологи пишут и говорят об этом. Но в СМИ эта информация не попадает, потому что они ориентированы на новости (а таковыми считаются происшествия и катастрофы) и развлечения. Экологическая информация - это уже просвещение, а кто за это будет платить? К тому же взрослые не хотят учиться, они отворачиваются от реальности. Ученые давно просчитали последствия исчезновения микробов и простейших. Это произошло на конференции ООН, которая в среде специалистов называется «Рио-92», потому что она проводилась в Рио-де-Жанейро в 1992 году. На конференцию съехались 400 нобелевских лауреатов и политиков. Было выработано два важных документа: «Окружающая среда и устойчивое развитие» и «Повестка на XXI век». В 2002 году произошла такая же конференция в Йоханнесбурге. Ученые отметили, что ситуация ухудшилась. Для того чтобы снизить нагрузку на экосистему Земли, нужны ресурсы, политическая воля и совместные усилия всех государств. Ситуацию можно сравнить с больным человеком, которому поставили очень серьезный диагноз. Он старается не думать о нем и ничего не предпринимать. Рассчитывает, что все само рассосется. В случае с экосистемой ничего не рассосется, нужны усилия всего человечества. Но политическая элита пока еще не осознала реальной опасности, которая грозит всем - и бедным, и богатым. Потому что атмосфера у планеты одна, и процессы изменения климата тоже происходят везде. Материалы этих конференций доступны для всех, но как сделать так, чтобы эти знания стали руководством к действию? Сегодня человечество тратит на сохранении среды очень небольшие средства. Если бы только 10 процентов всех денег, которые тратятся на коммерческую рекламу, были потрачены на сохранение окружающей среды, мы бы достигли огромного результата.

- Что важнее - изменить

[ольга spb]

изменить менталитет людей, привить им экологическое сознание или изменить ход технологического прогресса, убивающего экосистему?
- Важнее всего найти модель устойчивого развития, при которой технический прогресс позволит сохранить биосферу. Нужно включить задачу сохранения экосистемы в экономические показатели. Очень важно изменить настроение национальных элит. Они должны осознать реальную опасность, которая грозит всем странам, всему населению Земли. В начале 2000-х годов СМИ еще упоминали о конференции «Рио 92». Но постепенно они перестали это делать. Человечество увлечено борьбой за ресурсы, межконфессиональными проблемами, борьбой с терроризмом. Меньше всего оно озабочено проблемами экологии. Но экологическое сообщество уже поняло: если мы не снизим нагрузку на экосистему, она нам ответит. Как? Даже подумать страшно. В Голливуде уже снимают фильмы-предупреждения о наводнениях, об экологических катастрофах, о появлении монстров. Атмосфера Земли существует миллионы лет, и ее состав всегда был одинаков. В нем только 0,03 процента углекислого газа. Если мы увеличим эту цифру до 0,04 процента, возможно поднятие уровня мирового океана и другие катастрофы. Биосфера Земли формировалась сотни миллионов лет. Это огромное количество видов микробов, растений, животных, и все друг друга дополняют, внутри экосистемы огромное количество связей. Это цифра с 37 нулями. Когда исчезновение видов перейдет за роковую черту, экосистема не сможет этого компенсировать. Очень сложные системы имеют свойство обрушиваться лавинообразно. Что именно произойдет, никто не знает.

Беседовала Елена Шульгина